скоро воскресенье, а вместе с ним и очередной день в попытках наладить настоящее и в попыхах стереть прошлое.

градус на улице заметно радует своим понижение. градус на улице — единственное, что сейчас радует.

всё, что будет сказано далее, не будет иметь отношение к тебе… удивление и саркастическая улыбка?

я её помню… ах. нет, больше не слова о тебе.

почему же мир так по дурацки нелепо устроен, что мы можем лишь наслаждатся печалью и тоской. почему мы влюбляемся в себе подобных и ищим лёгкие пути, приводящие к неизбежному крушению всех общих и лучших грёз.

снова печаль. снова.

Заново, всё сначала и без тебя.

Даже, когда всех будет мало, я ни за что не дам тебе об этом знать.

Глупый, родной мальчишка.

Ты ещё не полностью меня потерял.

Но твои обещания растворяются в моих солёных с привкусом ментола и алкоголя слезах.

Не думай обо мне.

Уходи с улыбкой и горечью в скулах.

Учись летать с другими птицами и дари им звёзды.

Не смотри на луну и не вой, как жалкий, побитый пёс.

Привыкай к другим слабостям и забывай как дышать.

Вспоминай мои сладкие волосы на своих губах и думай о вечностях в пол года.

Разбей себе руки в кровь и ввяжись в пьяную драку.

Иди своей дорогой, всё равно ты будешь счастлив, что бы не думал и не говорил.

Твои руки всё ещё пахнут мной.

Можно я буду их вспоминать и сниться тебе?

Можно..

Твой голос, ломал мою грудную клетку.

Иногда по осени я просто лежала на полу и захлёбывалась слезами.

Лучше бы ты как бешенный орал на меня.

А не скидывал телефонную трубку по ночам.

Я не могла тебя придумать.

Ты слишком идеален, что бы быть моим. Всем. Полностью.

Сотый раз я не перезваниваю, и всё летит к чертям собачим.

Во мне, слишком много дерьма и дури.

Таких как ты, не бывает.

Таких как я миллионы.

Я теряю голову от твоего запаха, заполнявшего всю комнату и меня.

Не ври мне, что ты не скучаешь.

И будь.

Рядом.

Всегда моим.

и даже эти громкие восгласы звёзд, которые давно умерли, оставив после себя лишь ослепляющий свет не способны забрать у меня последнее стремление любить тебя ещё сильней.

властные и буйные ветра потерь, громыхают диким и пленящим желанием забыть, и не дать любить тебя ещё сильнее.

наши последние клочки разорванных писем отправляются ввысь к белым облакам, похожим на сладкую вату, купленную мамой во время антракта в цирке, унося с собой моё дикое вожделение любить тебя ещё сильнее.

породистые лица беззвучных маршруток и поездов немеют от одного лишь взгляда в мою сторону, лишая меня последнего — любить тебя ещё сильнее.

скрученные пальци рук коверкают мои последние людские свойства на нежность и не дают порыву любви к тебе, ещё сильнее.

задумчевые старики-города разводят последние мосты, и на глухо замирают в сумерках своей борьбы со мной, не давая любить тебя ещё сильнее.

солёные слёзы в перемешку с капающим дождём отнимают моё безумную жажду любить тебя ещё сильнее.

мне не хватает этой ночи.

этой жизни.

этого мира.

этого сердца, тела и души.

что бы любить тебя ещё сильнее.

всё, что есть у меня, это:

пара умных слов, пользуясь которыми, я кажусь немного старше.

много воспоминаний, где былое счастье, остаётся лишь несбывшимися надеждами.

безумные желания впереди.

мечты о море и тёплых летних птицах.

пару комплексов, о которых следвало бы промолчать, но я кричу о них во весь, что есть голос.

немного неудачь позади, которые часто всплывают и не дают спокойно и ровно идти.

намного больше, чем у других в моём возрасте депрессий.

жалость к животным и безумное желание помочь им всем.

2 не родных человека, что стали гораздо ближе всех родных в этом мире.

глупые и не очень мысли о вечном.

всё, что у меня есть - 

это придуманный мной же мир, где ещё есть возможность его изменить..

2:22. ночь. зима.

сонные глаза и дома, дышущие свободой и холодом глядят на тебя межтонно покачиваясь в такт песне марии чайковской – иди ко мне.

никого не ждущие и вечно кричащие люди улетели на юг?

как и я. где сказано, что я не человек?

крики мёртвых чаек заставляют просыпатся по утру раньше обычного и сокрушатся на нежные поцелуи небу.

я скоро усну до обеда, а когда-то и вовсе усну, и продолжения не будет...

мелкие заурядици толкают на сумасшествие. гриппом болеют души.

серые страници до дыр затасканы глазами прохожих.

литься звёздами для освещения твоего пути было бы придуманой проблемой.

ты — моя проблема.

ты — моя усталость и одиночество.

ты — моя свежая порция яда на день.

ты — моя слабость и бешенство.

ты — моя боль.

ты — моя паранойя.

ты — моя близорукая жизнь.

ты — моя свежая рана.

ты — моя пропасть.

ты. ты. ты.

ты, как гордый большой пеликан, которого ловили посреди моря рыбаки и смеялись с его неуклюжих попыток взлететь к небу и покинуть землю зла и боли.

сколько ещё раз нужно ломать крылья и бится насмерть, что бы суметь вырватся из плена этой черноты?

на щед раз… я бегу...

на щед два… бросаюсь в пропасть...

три… росправляю крылья...

они не срослись...

Когда не за чем жить, я вспоминаю море. Оно вечное и чистое, как твои поцелуи в лоб по ночам.

Знаешь ли ты, как много я думаю о тебе. На сколько мой мозг, до самих его нервных окончаний пропитан твоим смехом.

Есть ли что-то вечное в этом мире, кроме твоих глаз цвета моря.

Сколько ещё раз нам нужно выжить друг без друга, что бы понять настолько мы врослись и пропитались друг другом.

Пускай ты далеко. Но ты во мне. 

Я не в себе. С тех самых пор, как ты появился в моей слезливой жизни, и выростил цветы в душе, где навечно закончилось лето.

я буду плеваться прошлым и жить в субтитрах.

жизнь — всего лишь маленькое море.

пожалуй стоит, переходить все начерченные границы.

что бы не потерять, того, кто так сильно дорог.

время укажет путь но не даст ответов.

сколько таких уже было, с пустыми глазами.

даже ты, искавший себя, в ком-то, где-то.

не замечал, как дурная плачет, без тебя ночами.

пусть я тушу в пьянящих бокалах всё своё горе.

так не просто наверное будет тебя забыть.

только жизнь — всего лишь маленькое море

где каждый может к тебе навсегда остыть.