слушай, а ты когда-то был моим бешенным миром, моим авралом, безграничным и самым любимым адом.

я не ложилась спать, пока не спалась перечитыванием диалогов, где было наше море первого откровения и нелепых признаний.

подростковая любовь — самая сладкая и самая сильна лю бовь на все грядущие, последующие и вечные года.

мы целовались до онемения губ и стискивали руки друг друга до диких судорог, мы учились понимать и принимать, ссорились и обменивались быстро отводящими взглядами.

ты побудил меня в первых попытках посвящать тебе стихи, а я — обрисовывать тебя каждую стену моим именем.

мы были полной противоположностью и нулевой возможностью стать будущим друг для друга.

но всё не напросно и всё даёт скачёк, урок и побуждения к новому, лучшему и стоящему.

ты всё ещё навещаешь мои сны, но с усиленной частичностью с недавних пор и неведаной ранее краской. зачем?

у нас давным давно своя жизнь, потухшие чувства и дописанный сюжет книги, который так и не приняли в издательстве. почернелые страницы, временами скомкатые и облиты кофем. 

ты лучшее из наихудшего, дикое из безумного, красивое из ужасающего.

моя прошлая боль, моё самое большое и безгранично горе, мои страдания и уроки. это всё есть — ты.